100 лет со дня рождения исполнится в июле дважды Герою Советского Союза, полковнику Мусе Гайсиновичу Гарееву. Легендарный летчик Великой Отечественной войны, совершивший около 250 боевых вылетов на самолете «ИЛ-2», остается примером необыкновенного мужества и отваги для всех последующих поколений. Накануне знаменательной даты наш разговор с его сыном Евгением Мусиновичем.
– Муса Гайсинович любил рассказывать о прошлом?
– Я весь пропитан этими воспоминаниями.
В детстве по вечерам перед сном папа рассказывал про войну и про летчиков. С малых лет я знал все названия самолетов, их устройство и как ими управляют. Мама Галина Александровна тоже многим делилась, она побывала во многих переделках, перенесла тяжелое ранение. У нас часто гостили родительские однополчане, и разговоры были соответствующие.
Насыщенная жизнь у отца была не только во время войны, но и в послевоенные годы. В 1946 году он был назначен заместителем командира эскадрильи 2-й авиационной дивизии особого назначения. Потом 17 лет выполнял всевозможные спецзадания, тайные операции. До 1963 года облетал весь «старый свет» от Северного полюса до Центральной Африки, от Западной Европы по Юго-восточной Азии – Франция, Польша, ГДР, Венгрия, Югославия, Алжир, Афганистан, Судан, Китай, Индонезия, Бирма. Возил бригады медиков в пострадавший от землетрясения Ашхабад в 1948 году. Под огнем вывозил раненых из Будапешта в 1956-м. Многократно летал в Арктику. Он мог исчезнуть из дома ночью «по звонку», а потом появиться через несколько месяцев.
– Каким запомнился наш город, когда Вы переехали?
– В Уфе мы бывали и до своего переезда, и, конечно же, с нынешней столицей тот город не сравнить. После улицы имени города Галле он фактически заканчивался. Далее шел рельсовый путь в Черниковку, по которому следовал грохочущий старый трамвай. Когда я увидел Черниковку, то удивились разнице: там были четко спланированные улицы и ансамбли домов, аккуратные новые трамвайчики. До объединения Уфы и Черниковки служебные поездки туда рассматривались как командировки в другой город. Даже в 1965-66 годах, когда я учился на вечернем факультете БГУ и работал лаборантом в научном отделе Института вакцин и сывороток и временами ездил в Дёму в производственный отдел, мне тоже выписывали командировочное предписание, которое я должен был отмечать.
– Благодаря усилиям Мусы Гайсиновича патриотическое воспитание было частью школьной программы, а Вам с братом родители читали наставления?
– В детстве папа никак нас специально не поучал и не воспитывал. Человек всю сознательную жизнь провел в армии, и педагог из него был никакой. Когда же мы уже стали подростками и начались проказы, стал приучать к лишениям и трудностям армейской жизни – тренировкам на перекладине, отжиманиям, гантелям и эспандерам, обиванию холодной водой. Мама нас жалела: «Что они тебе – солдаты в казарме!» Но реально воспитывала сама атмосфера в семье, взаимное уважение родителей, их отношение к тому, что происходило в стране и нашей жизни.
С мамой отец познакомился в родном полку, где она служила мастером-оружейником и укладчицей парашютов. В начале войны мама, прибавив себе год, добровольно стала санитаркой 333-й сибирской коммунистической дивизии, а в авиацию ее перевели после тяжелого ранения при штурме Воронежа весной 1942 года. Мама была человеком жизнерадостным и очень одаренным, читала книги взахлеб с детства.
Я много знал об устройстве двигателя М-5, о полетах и мечтал, как папа стать летчиком. Однако в семь лет у меня обнаружили астигматизм, и это было трагедией. Мне заказали специальные цилиндрические очки… Но я, движимый своей целью,
все терпел, и зрение начало выправляться. Я начал заниматься начальной летной подготовкой в аэроклубе в Чертаново, потом более серьезно во втором Московском аэроклубе, где мы проходили полную теоретическую подготовку и сдавали экзамены. В 18 лет я был направлен в Балашовское высшее военное училище летчиков, но случилась беда. Оканчивая 11 класс, на производственном обучении я проходил практику на заводе учеником токаря. Во время работы на токарном станке стружка отскочила и попала мне в глаз. И все разделилось на до и после… Когда приехал на медкомиссию в Балашов, то прошел всех врачей, кроме окулиста – из-за травмы астигматизм усилился. На этом моя летная карьера закончилась.
Брат Валерий был очень талантливым человеком – художником, скульптором, музыкантом. Потом проявился его талант электронщика – электронные схемы просто «сочинял», сразу расставляя номиналы, а затем превращал в печатные платы. Высшего образование так и не смог получить.
В Уфе работал на 40-м заводе, потом в Москве на Втором часовом.
– Как видно, знания по авиации все же пригодились – в Вашей самодельной коллекции уже более двухсот моделей самолетов…
– Желание создавать модели тоже родом из детства. В 14 лет вычитал, что в Доме авиации проводится специализированная выставка. Посетив ее, мы с братом испытали полный восторг: увидели один из первых двигателей внутреннего сгорания, прекрасно исполненные модели самолетов от самых первых до современных, которые ранее видели только в книгах.
– А откуда у Вас страсть к биологии?
– Меня всегда интересовало то, как устроен живой организм, человеческий мозг. Теперь уже этот интерес переняли мои внуки. И в школе мне посчастливилось, учитель физики Аршак Артемьевич разрешил мне взять домой микроскоп на целый год, а потом и телескоп. Наша соседка училась в аспирантуре МГУ и снабдила меня биологическими книгами, я научился делать препараты для изучения под микроскопом. В Уфе поступил на биофак в БГУ на вечерний факультет, потом был переведен на дневное отделение. На вечернем работал в Институте вакцин и сывороток механиком, изготавливал экспериментальную аппаратуру для иммунохимических исследований. Мне повезло, меня окружали настоящие знатоки своего дела, у которых я многому научился.
После окончания университета поступил в аспирантуру, отслужив в армии, вернулся и проработал преподавателем БГУ до 1991 года. Когда в университете работал на кафедре нейрофизиологии, специализировался в Ленинграде в лаборатории нейрофизиологии зрения. Эти знания и опыт пригодились в последствие. Потом перешел на работу во Всероссийский центр глазной и пластической хирургии, где тружусь по сей день.
– Как складывается судьба внуков и правнуков Мусы Гайсиновича?
– Старший сын Михаил работает электромехаником в системе МВД, второй сын Тимур окончил химфак и стал экспертом криминалистического отдела МВД, занимается взрывотехнической и баллистической экспертизой. Дочь Юлия по специальности филолог. А внуков трое – Артур, Роберт и Слава.
– У Гареевых есть свой рецепт счастья?
– В нашем роду стяжателей не было и нет.
Были инженеры, крестьяне, литейщики, железно-дорожники, воины. Далекий прапрадед со стороны мамы был ссыльнокаторжным из гвардейских полков, которых вывели на Сенатскую площадь.
Их отправили в кандалах за 7 тысяч километров в город Петровск-Забайкальский. Его жена с маленьким сыном последовали за ним. Потом он сгинул в шахте, прикованный к тачке, а его потомок стал подмастерьем на литейном заводе, потом мастером. Участвовал в реставрации решеток Летнего сада в Санкт-Петербурге, получил звание «Государева мастера» при Александре III. Когда приезжаю в город на Неве, иду туда на поклон. Прадед Петр Петрович инженер, строил мосты на знаменитой КВЖД в Маньчжурии. Дед Александр Петрович и бабушка Ольга Михайловна бились с белыми и интервентами на Дальнем Востоке. С папиной стороны дед Гайса в Первую мировую служил кавалеристом, был тяжело ранен в Галиции, крестьянствовал, работал каменщиком на строительстве московской публичной библиотеки им. В.И.Ленина. Оглядываясь на своих предков, мы стараемся воспитывать в детях и внуках любовь к знаниям и творчеству, а в остальном, как жизнь сложится.
Текущий выпуск газеты "Деловой Мир Башкортостана" № 06 (251) июнь 2022 г.
– Муса Гайсинович любил рассказывать о прошлом?
– Я весь пропитан этими воспоминаниями.
В детстве по вечерам перед сном папа рассказывал про войну и про летчиков. С малых лет я знал все названия самолетов, их устройство и как ими управляют. Мама Галина Александровна тоже многим делилась, она побывала во многих переделках, перенесла тяжелое ранение. У нас часто гостили родительские однополчане, и разговоры были соответствующие.
Насыщенная жизнь у отца была не только во время войны, но и в послевоенные годы. В 1946 году он был назначен заместителем командира эскадрильи 2-й авиационной дивизии особого назначения. Потом 17 лет выполнял всевозможные спецзадания, тайные операции. До 1963 года облетал весь «старый свет» от Северного полюса до Центральной Африки, от Западной Европы по Юго-восточной Азии – Франция, Польша, ГДР, Венгрия, Югославия, Алжир, Афганистан, Судан, Китай, Индонезия, Бирма. Возил бригады медиков в пострадавший от землетрясения Ашхабад в 1948 году. Под огнем вывозил раненых из Будапешта в 1956-м. Многократно летал в Арктику. Он мог исчезнуть из дома ночью «по звонку», а потом появиться через несколько месяцев.
– Каким запомнился наш город, когда Вы переехали?
– В Уфе мы бывали и до своего переезда, и, конечно же, с нынешней столицей тот город не сравнить. После улицы имени города Галле он фактически заканчивался. Далее шел рельсовый путь в Черниковку, по которому следовал грохочущий старый трамвай. Когда я увидел Черниковку, то удивились разнице: там были четко спланированные улицы и ансамбли домов, аккуратные новые трамвайчики. До объединения Уфы и Черниковки служебные поездки туда рассматривались как командировки в другой город. Даже в 1965-66 годах, когда я учился на вечернем факультете БГУ и работал лаборантом в научном отделе Института вакцин и сывороток и временами ездил в Дёму в производственный отдел, мне тоже выписывали командировочное предписание, которое я должен был отмечать.
– Благодаря усилиям Мусы Гайсиновича патриотическое воспитание было частью школьной программы, а Вам с братом родители читали наставления?
– В детстве папа никак нас специально не поучал и не воспитывал. Человек всю сознательную жизнь провел в армии, и педагог из него был никакой. Когда же мы уже стали подростками и начались проказы, стал приучать к лишениям и трудностям армейской жизни – тренировкам на перекладине, отжиманиям, гантелям и эспандерам, обиванию холодной водой. Мама нас жалела: «Что они тебе – солдаты в казарме!» Но реально воспитывала сама атмосфера в семье, взаимное уважение родителей, их отношение к тому, что происходило в стране и нашей жизни.
С мамой отец познакомился в родном полку, где она служила мастером-оружейником и укладчицей парашютов. В начале войны мама, прибавив себе год, добровольно стала санитаркой 333-й сибирской коммунистической дивизии, а в авиацию ее перевели после тяжелого ранения при штурме Воронежа весной 1942 года. Мама была человеком жизнерадостным и очень одаренным, читала книги взахлеб с детства.
Я много знал об устройстве двигателя М-5, о полетах и мечтал, как папа стать летчиком. Однако в семь лет у меня обнаружили астигматизм, и это было трагедией. Мне заказали специальные цилиндрические очки… Но я, движимый своей целью,
все терпел, и зрение начало выправляться. Я начал заниматься начальной летной подготовкой в аэроклубе в Чертаново, потом более серьезно во втором Московском аэроклубе, где мы проходили полную теоретическую подготовку и сдавали экзамены. В 18 лет я был направлен в Балашовское высшее военное училище летчиков, но случилась беда. Оканчивая 11 класс, на производственном обучении я проходил практику на заводе учеником токаря. Во время работы на токарном станке стружка отскочила и попала мне в глаз. И все разделилось на до и после… Когда приехал на медкомиссию в Балашов, то прошел всех врачей, кроме окулиста – из-за травмы астигматизм усилился. На этом моя летная карьера закончилась.
Брат Валерий был очень талантливым человеком – художником, скульптором, музыкантом. Потом проявился его талант электронщика – электронные схемы просто «сочинял», сразу расставляя номиналы, а затем превращал в печатные платы. Высшего образование так и не смог получить.
В Уфе работал на 40-м заводе, потом в Москве на Втором часовом.
– Как видно, знания по авиации все же пригодились – в Вашей самодельной коллекции уже более двухсот моделей самолетов…
– Желание создавать модели тоже родом из детства. В 14 лет вычитал, что в Доме авиации проводится специализированная выставка. Посетив ее, мы с братом испытали полный восторг: увидели один из первых двигателей внутреннего сгорания, прекрасно исполненные модели самолетов от самых первых до современных, которые ранее видели только в книгах.
– А откуда у Вас страсть к биологии?
– Меня всегда интересовало то, как устроен живой организм, человеческий мозг. Теперь уже этот интерес переняли мои внуки. И в школе мне посчастливилось, учитель физики Аршак Артемьевич разрешил мне взять домой микроскоп на целый год, а потом и телескоп. Наша соседка училась в аспирантуре МГУ и снабдила меня биологическими книгами, я научился делать препараты для изучения под микроскопом. В Уфе поступил на биофак в БГУ на вечерний факультет, потом был переведен на дневное отделение. На вечернем работал в Институте вакцин и сывороток механиком, изготавливал экспериментальную аппаратуру для иммунохимических исследований. Мне повезло, меня окружали настоящие знатоки своего дела, у которых я многому научился.
После окончания университета поступил в аспирантуру, отслужив в армии, вернулся и проработал преподавателем БГУ до 1991 года. Когда в университете работал на кафедре нейрофизиологии, специализировался в Ленинграде в лаборатории нейрофизиологии зрения. Эти знания и опыт пригодились в последствие. Потом перешел на работу во Всероссийский центр глазной и пластической хирургии, где тружусь по сей день.
– Как складывается судьба внуков и правнуков Мусы Гайсиновича?
– Старший сын Михаил работает электромехаником в системе МВД, второй сын Тимур окончил химфак и стал экспертом криминалистического отдела МВД, занимается взрывотехнической и баллистической экспертизой. Дочь Юлия по специальности филолог. А внуков трое – Артур, Роберт и Слава.
– У Гареевых есть свой рецепт счастья?
– В нашем роду стяжателей не было и нет.
Были инженеры, крестьяне, литейщики, железно-дорожники, воины. Далекий прапрадед со стороны мамы был ссыльнокаторжным из гвардейских полков, которых вывели на Сенатскую площадь.
Их отправили в кандалах за 7 тысяч километров в город Петровск-Забайкальский. Его жена с маленьким сыном последовали за ним. Потом он сгинул в шахте, прикованный к тачке, а его потомок стал подмастерьем на литейном заводе, потом мастером. Участвовал в реставрации решеток Летнего сада в Санкт-Петербурге, получил звание «Государева мастера» при Александре III. Когда приезжаю в город на Неве, иду туда на поклон. Прадед Петр Петрович инженер, строил мосты на знаменитой КВЖД в Маньчжурии. Дед Александр Петрович и бабушка Ольга Михайловна бились с белыми и интервентами на Дальнем Востоке. С папиной стороны дед Гайса в Первую мировую служил кавалеристом, был тяжело ранен в Галиции, крестьянствовал, работал каменщиком на строительстве московской публичной библиотеки им. В.И.Ленина. Оглядываясь на своих предков, мы стараемся воспитывать в детях и внуках любовь к знаниям и творчеству, а в остальном, как жизнь сложится.
Текущий выпуск газеты "Деловой Мир Башкортостана" № 06 (251) июнь 2022 г.