Исполнилось семьдесят два года событию, которое чёрной страницей вошло в историю культуры нашей республики. Оно произошло 12 апреля 1946 года. О нём извещается в некрологе, опубликованном газетой «Совет Башкортостаны» четыре дня спустя.
«Безвременно и трагически оборвалась светлая и плодотворная жизнь Булата Губайдулловича Имашева, видного деятеля молодого башкирского искусства, Заслуженного артиста РСФСР, Заслуженного деятеля искусств БАССР, орденоносца». Так начинается этот скорбный текст. Далее в нём приводятся биографические сведения, называются достижения этого человека. Читатели «Делового Мира Башкортостана» имели возможность ознакомиться с жизнью и творчеством Имашева, следя за публикациями о нём на страницах газеты за последние два года. Поэтому есть смысл остановиться только на оценочных фрагментах некролога.
«Безвременно и трагически оборвалась светлая и плодотворная жизнь Булата Губайдулловича Имашева, видного деятеля молодого башкирского искусства, Заслуженного артиста РСФСР, Заслуженного деятеля искусств БАССР, орденоносца». Так начинается этот скорбный текст. Далее в нём приводятся биографические сведения, называются достижения этого человека. Читатели «Делового Мира Башкортостана» имели возможность ознакомиться с жизнью и творчеством Имашева, следя за публикациями о нём на страницах газеты за последние два года. Поэтому есть смысл остановиться только на оценочных фрагментах некролога.
Илнар Имашев, директор Дома-музея, проводит экскурсию для школьников.
«Булат Имашев всю свою короткую жизнь посвятил расцвету башкирского театрального искусства. Талантливый режиссёр со смелой фантазией, неистощимый в применении новых изобразительных средств, неожиданных художественных приёмов и деталей, благодаря которым такие его спектакли, поставленные в Башкирском академическом театре драмы, как «Хакмар», «Башмагым», «Галиябану», «Без вины виноватые», «Женитьба» и другие имели у зрителей небывалый успех и стали незабываемыми в истории творческого коллектива. Булат Губайдуллович был основоположником молодой башкирской оперы.
«Карлугас», «Айхылу», «Акбузат», «Аршин мал алан» - эти его музыкальные спектакли отличались богатством фантазии и высоким профессиональным мастерством. В 1944 году Имашев по своей инициативе отправляется в Учалинский район, где из кружков художественной самодеятельности создает колхозно-совхозный театр. За свою короткую жизнь Булат Имашев добился высоких творческих успехов. Будучи знаменитой личностью, он оставался очень простым, доступным, отзывчивым человеком широкой души, готовым помочь всем, кто нуждался в его помощи.» Завершают некролог слова о том, что светлый образ Булата Губайдулловича долго будет жить в памяти всех, кто его знал и был знаком с его работами. Подписали прощальный текст известные актёры и театральные деятели Зайтуна Бикбулатова, Арслан Мубаряков, Гималетдин Мингажев, Амин Зубаиров, Бедер Юсупова, Хазиахмет Бухарский, Валиахмет Галимов, Кадир Бакиров, Хусааин Кудашев, Рим Сыртланов, Габдулла Шамуков, Закия Арсланова, Мухамед Арсланов, Зайтуна Ильбаева, Махмут Хабибуллин, писатель Сагит Агиш (кстати, единственный из литераторов - А.З.) и другие.
Некролог своим содержанием вызывает немало вопросов, начиная с того, что в нём не названы обстоятельства, при которых трагически оборвалась жизнь Булата Имашева, почему под этим документом нет ни единой подписи представителей партийносоветского руководства республики. Чувствуются в нём и какая-то недосказанность, умолчание. Есть моменты, которые требуют пояснения. Например, говорится, что Булат Губайдуллович был основоположником молодой башкирской оперы. Но если читатель знает, что Имашев не был ни композитором, ни драматургом-либреттистом, то ему трудно представить, как при этом можно быть основоположником башкирской оперы. Хотя Булата Губайдулловича можно так назвать, если знать, что, когда он был назначен первым директором и главным режиссёром Башкирского оперного театра, то театра как такого не было, ему пришлось организовывать его на пустом месте, не имея ни хора, ни оркестра, ни репертуара из национальных опер. В первые же дни работы на новом месте он заказал композиторам и драматургам, местным и столичным, около десятка опер. И они выполнили его заказ. Уже к первой годовщине учреждения театра им были приняты к постановке оперы «Хакмара», «Карлугас», «Мэрген». За пять лет работы Имашев поставил восемь опер.
В некрологе почему-то ни слова не сказано о том, что в годы войны Булат Губайдуллович возглавлял и являлся главным режиссёром уже не только оперного, но и объединённого с ним Башкирского академического театра драмы. А наша прославленная балерина Зайтуна Насретдинова считает, что в тот период он руководил не только двумя башкирскими творческими коллективами, но и третьим - украинским: ведь под одной крышей с ними был и эвакуированный в Уфу Киевский театр, с артистами которого их башкирские коллеги дружно работали. Народная артистка СССР и РСФСР, обладательница Российской национальной театральной премии «Золотая маска» в номинации «За честь и достоинство» в своих воспоминаниях пишет о том, каким вниманием и заботой окружил Имашев выпускников училища первого башкирского набора, поступивших в его распоряжение. Поручил ей и её однокурсникам ответственные партии в первом башкирском балете «Журавлиная песнь», постановкой которого он решил торжественно отметить 25-ю годовщину Башкирской автономии. - Во время войны наше училище было эвакуировано в Пермь, - рассказывает Зайтуна Агзамовна. - Булат Губайдуллович вместе с нами вылетел в Пермь, чтобы мы там позанимались у наших педагогов. А потом они приехали к нам в Уфу, чтобы продолжить работать с нами над подготовкой спектакля. Юбилей республики был торжественно отмечен премьерой первого национального балета, которая прошла с огромным успехом. Педагоги подготовили с нами ещё и концертные номера, которые тоже были исполнены на высоком уровне. В этом успехе огромная была заслуга Булата Губайдулловича Имашева как директора и художественного руководителя театра. Он просто уникален - был выдающимся актёром, режиссёром-новатором и очень умелым организатором театрального процесса.
В июне 1944 года Имашев узнал, что в правительстве республики обсуждается вопрос о слиянии оперного театра с опереттой, а Башкирского академического театра драмы с Русской труппой. Обеспокоенный возможностью принятия ошибочного решения, он направляет письма и докладные записки в директивные органы республики, в которых очень убедительно и страстно обосновывает свою позицию.
- Считаю, что те, кто подхватил идею сохранить театр оперетты, который восемь лет работал в Стерлитамаке, путём соединения его с оперным, разместив в помещениях, который занимает Академический, а последний при этом подселить к Русской драме, эти люди проявляют непростительную близорукость. Ради сохранения в Уфе театра оперетты с очень низким художественным уровнем, - пишет Булат Губайдуллович, - приносится в жертву Академический театр, который является родоначальником высокой театральной, музыкальной и отечественной изобразительной культуры башкирского народа, а также приносится в жертву театр Русской драмы, у которого есть неоспоримые творческие достижения и который необходим городу. В помещении Русской драмы ещё один театр (Башкирский академический) не поместится, ибо там нет мест для репетиций, для технических цехов. Изгнание Академического театра в это помещение приведёт к потери творческого лица обоих театров. История показала, что развитие Башкирской оперы может идти вперёд только в тесном каждодневном сотрудничестве с Академическим театром, ибо содержание искусства башкирского народа, которое развивалось в течение веков, хорошо освоено и разработано Академическим театром. И мы плодотворно осуществляем такое сотрудничество, находясь в одном здании с Башкирской драмой.
- Нет сомнения, что лёгкий жанр подчас бессознательно заманивает нас, администраторов и хозяйственников, своей доходностью, - пишет в заключение Имашев, - Но, как художественные руководители театров, мы понимаем, что при этом отойдём от основной работы, от кропотливой, сопряжённой с большими трудностями работы для достижения новых творческих успехов в области оперы, особенно национальной.
Даже уже имеющиеся достижения при этом растеряются, ибо оперетта, которая стоит на низком художественном уровне, не поднимется до оперы, а будет тянуть её вниз.
Спрашивается, ради чего мы должны отказываться от достигнутого в результате напряжённых творческих поисков? (информация из архивных материалов Латыповой Рамили Гаязовны, заведующей музея Башкорского государственного театра оперы и балета).
Письма и докладные Булата Губайдулловича достигли своей цели, чиновники вынуждены были отказаться от своих соединительно-разъединительных действий в отношении театров, но некоторым из них его письма и докладные, помешавшие им осуществить их намерения, очень не понравились. Вскоре его освобождают от должностей директора и главного режиссёра Объединённых башкирских театров драмы и оперы и балета.
Как воспринял Булат Губайдуллович это событие? Вот что рассказывает об этом он сам в своём дневнике: «Я являюсь одним из создателей профессионального драматического театра, подготовил немало кадров.
Я в театре родился, вырос и здесь же хочу умереть. Если меня освободили от директорства - это счастье для искусства и для меня. Начинает сбываться моя творческая мечта актёра, режиссёра и педагога. Директорство... душило и тормозило мою творческую работу. Я люблю свой театр и за него всё отдам. 16 лет работал как художественный руководитель, педагог и актёр театра.
Этот театр драмы должен являться институтом и «отцом» для всех наших районных и городских театров». Такое признание свидетельствует о том, что Булат Губайдуллович совершенно не огорчён освобождением его от руководящей должности, нет, он даже рад тому, что теперь может целиком посвятить себя творчеству. Нигде он не пишет и не заявляет о том, что хотел бы поехать в сельскую глубинку, чтобы создать там такой очаг культуры, как театр. Но когда руководящие товарищи предлагают ему сделать это в Учалинском районе, ожидая, что он посчитает такое предложение оскорбительным для театрального деятеля его масштаба и гордо откажется, что было бы для них козырем против него (не хочет поднимать культуру села), Имашев неожиданно для них соглашается и с энтузиазмом берётся за это дело. Ему хватило двух с небольшим месяцев, чтобы реконструировать старый клуб под здание театра с соответствующей сценой, гримёрной, костюмерной и другими подсобными помещениями, осветительной аппаратурой, организовать смотры участников художественной самодеятельности для отбора кандидатов в артисты, провести с ними репетиции премьерного спектакля и открыть в райцентре первый театральный сезон.
Как видим, история с созданием Учалинского колхозно-совхозного театра начиналась совсем не так, как она представлена в некрологе. где говорится, что Имашев направился в сельскую глубинку по своей инициативе. Создаётся впечатление, что в такой подаче её были заинтересованы те, кто редактировал текст некролога в обкоме партии, куда его в обязательном порядке носили на утверждение. Эти же люди постарались снизить оценку значимости Имашева для молодого башкирского искусства, назвав его всего лишь видным деятелем, тогда как он был деятелем выдающимся - именно так считают те, кто работал рядом с ним, и так же высоко оценивают его деятельность и современные искусствоведы, например, авторитетнейший из них Суюндук Саитов:
«Ни один его сверстник из блистательной плеяды башкирских артистов, сложившейся в конце 1920-1930-х годов, не может сравниться с ним по силе таланта или глубине созданного произведения, - говорит Суюндук Сахеевич. - Никто из них не может сравниться с Имашевым по интенсивности духовной жизни, вулканической энергии творчества, воплотившейся в необыкновенной жажде знаний, стремительно нараставшем объёме творческой деятельности. Он соединял в себе достоинства, которые редко встречаются в одном человеке: могучий взрывной темперамент, романтическую веру в добро, мечтательное поклонение возвышенным театральным героям и строгий интеллект. Он, показывая человека в масштабных жизненных связях, пользовался богатейшей палитрой. Его лучшие роли можно было определить как синтез высоких идей и тончайших сценических приёмов.
Премьеры многих знаковых спектаклей, поставленных Имашевым, состоялись весной. Так получилось и с двумя последними его «весенними» постановками - оперой «Акбузат», увидевшей сцену в марте 1943 года, и балетом «Журавлиная песнь», начавшим свою славную и долгую жизнь в театре, а затем и на киноэкране в марте 1944-го. А майские победные торжества 1945 года омрачились для семьи Имашева похоронным известием о его младшем брате Фатихе. Боевой офицер, прошедший с боями всю войну, командир роты Фатих Губайдуллович Имашев погиб смертью храбрых 4 мая, когда над рейхстагом в Берлине уже четыре дня развевалось Красное Знамя Победы, и оставалось всего четыре дня до подписания акта о полной капитуляции фашистской Германии. Двое его детей в Азнаево остались без кормильца.
Предчувствовал ли Булат Губайдуллович своё скорое расставание с жизнью?
Судя по его дневнику, да, предчувствовал.
Как Пушкин, который за год до смерти написал своё знаменитое итоговое стихотворение «Памятник» («Я памятник себе воздвиг нерукотворный...»), так и Имашев, будучи человеком ещё очень молодым, кстати, одного с Александром Сергеевичем возраста, делает запись в дневнике, которую нельзя воспринять иначе, как самое настоящее завещание. «Время всё расставит по своим местам, - пишет он, - Я отдал театру душу, дарованный мне талант и всю жизнь.
Я сыграл более пятидесяти ролей. Кто-то меня даже назвал «Качаловым башкирского театра». Мне удалось поставить около двадцати драматических и восемь оперных спектаклей. В равной степени я обращался к мировым классическим традициям и к национальному творческому наследию. Я шёл по пути сотворения красоты, любви и добра.
Обращаюсь к вам, дорогие потомки, пусть продолжится этот путь».
Он был убит в вагоне товарного поезда, поднявшись в него в Златоусте. Пассажирских поездов не было, а надо было добраться до Уфы по срочному вызову. Убийц не нашли.
Заслуженная артистка РСФСР и БАССР Тамара Худайбердина вспоминает, как привезли его в театр. «Мы даже не узнали его, такого родного для нас человека, - пишет она. - Нас попросили гримировать его».
Тамара Шагитовна, как и Насретдинова, тоже из первого «башкирского» выпуска Ленинградского хореографического. Она очень интересно рассказывает о первых своих впечатлениях о встрече с ним и его актёрским искусством. «Булат-агай, мы его так называли, поскольку не знали его отчества, но это как-то сродняло нас, мы были с ним как родственники, - пишет она. - Мы смотрели на драматического артиста, раскрыв рты. Помню, как Булат-агай и Зайтунаапай (Бикбулатова) играли в спектакле, где рассказывалось о становлении советской власти, приезжает в деревню комсомолкатрактористка. И ещё я хорошо помню, как он ставил оперу «Акбузат». Имашев-агай нас привлекал своим внутренним огнём. В «Акбузате» мы танцевали подводных существ.
Он вложил в эту оперу много усилий, использовал ряд эффектных новых приёмов и находок. Потерять любимого артиста было для нас очень тяжело».
Пятнадцатилетняя девочка Люба, узнав в январе 1943 года, что администрация объединённых башкирских театров набирает учеников для подготовки гримёров на замену гримёров-мужчин, ушедших на фронт, пошла с заявлением к директору Имашеву.
Он её принял.
- Сейчас мне понятно, каким дальновидным руководителем был Тимер-Булат Губайдуллович, - десятилетия спустя рассказывает свою историю Любовь Фоминична Гилязева. - В такое тяжёлое время найти средства, чтобы готовить гримёров на базе своих театров, взять дополнительные заботы и ответственность на себя не каждому руководителю дано. Тимер-Булат Губайдуллович не забывал о нас, приходя на грим к нашему педагогу, - он ведь ещё был занят и в спектаклях - как в драматических, так и в оперных, постоянно интересовался нашей успеваемостью. Ко всем без исключения относился искренне, уважительно. Никакого снобизма, всегда вместе с коллективом.
Помню эпизод: коллектив театра выехал на пристань, для разгрузки баржи с дровами. Тимер-Булат наравне со всеми работал с носилками. Весёлый, улыбающийся - это был светлый, добрый человек. О нём хочется говорить только в превосходной степени!
Завершила Любовь Фоминична свои воспоминания такими словами:
- В мои пятнадцать лет, когда я пришла в театр, встреча с такими людьми, каким был Тимер-Булат Губайдуллович Имашев, решила мою судьбу. Так я и не рассталась с работой, которая стала моим призванием.
Светлая память человеку, который был бесконечно предан театру.
9 февраля 2018 года на родине ТимерБулата Имашева в селе Азнаево Бижбулякского района прошел вечер памяти, посвященный 110-летию со дня его рождения. Праздничное мероприятие прошло в Азнаевской школе, а в Доме музее для школьников была проведена экскурсия.
Александр Зиновьев.
«Карлугас», «Айхылу», «Акбузат», «Аршин мал алан» - эти его музыкальные спектакли отличались богатством фантазии и высоким профессиональным мастерством. В 1944 году Имашев по своей инициативе отправляется в Учалинский район, где из кружков художественной самодеятельности создает колхозно-совхозный театр. За свою короткую жизнь Булат Имашев добился высоких творческих успехов. Будучи знаменитой личностью, он оставался очень простым, доступным, отзывчивым человеком широкой души, готовым помочь всем, кто нуждался в его помощи.» Завершают некролог слова о том, что светлый образ Булата Губайдулловича долго будет жить в памяти всех, кто его знал и был знаком с его работами. Подписали прощальный текст известные актёры и театральные деятели Зайтуна Бикбулатова, Арслан Мубаряков, Гималетдин Мингажев, Амин Зубаиров, Бедер Юсупова, Хазиахмет Бухарский, Валиахмет Галимов, Кадир Бакиров, Хусааин Кудашев, Рим Сыртланов, Габдулла Шамуков, Закия Арсланова, Мухамед Арсланов, Зайтуна Ильбаева, Махмут Хабибуллин, писатель Сагит Агиш (кстати, единственный из литераторов - А.З.) и другие.
Некролог своим содержанием вызывает немало вопросов, начиная с того, что в нём не названы обстоятельства, при которых трагически оборвалась жизнь Булата Имашева, почему под этим документом нет ни единой подписи представителей партийносоветского руководства республики. Чувствуются в нём и какая-то недосказанность, умолчание. Есть моменты, которые требуют пояснения. Например, говорится, что Булат Губайдуллович был основоположником молодой башкирской оперы. Но если читатель знает, что Имашев не был ни композитором, ни драматургом-либреттистом, то ему трудно представить, как при этом можно быть основоположником башкирской оперы. Хотя Булата Губайдулловича можно так назвать, если знать, что, когда он был назначен первым директором и главным режиссёром Башкирского оперного театра, то театра как такого не было, ему пришлось организовывать его на пустом месте, не имея ни хора, ни оркестра, ни репертуара из национальных опер. В первые же дни работы на новом месте он заказал композиторам и драматургам, местным и столичным, около десятка опер. И они выполнили его заказ. Уже к первой годовщине учреждения театра им были приняты к постановке оперы «Хакмара», «Карлугас», «Мэрген». За пять лет работы Имашев поставил восемь опер.
В некрологе почему-то ни слова не сказано о том, что в годы войны Булат Губайдуллович возглавлял и являлся главным режиссёром уже не только оперного, но и объединённого с ним Башкирского академического театра драмы. А наша прославленная балерина Зайтуна Насретдинова считает, что в тот период он руководил не только двумя башкирскими творческими коллективами, но и третьим - украинским: ведь под одной крышей с ними был и эвакуированный в Уфу Киевский театр, с артистами которого их башкирские коллеги дружно работали. Народная артистка СССР и РСФСР, обладательница Российской национальной театральной премии «Золотая маска» в номинации «За честь и достоинство» в своих воспоминаниях пишет о том, каким вниманием и заботой окружил Имашев выпускников училища первого башкирского набора, поступивших в его распоряжение. Поручил ей и её однокурсникам ответственные партии в первом башкирском балете «Журавлиная песнь», постановкой которого он решил торжественно отметить 25-ю годовщину Башкирской автономии. - Во время войны наше училище было эвакуировано в Пермь, - рассказывает Зайтуна Агзамовна. - Булат Губайдуллович вместе с нами вылетел в Пермь, чтобы мы там позанимались у наших педагогов. А потом они приехали к нам в Уфу, чтобы продолжить работать с нами над подготовкой спектакля. Юбилей республики был торжественно отмечен премьерой первого национального балета, которая прошла с огромным успехом. Педагоги подготовили с нами ещё и концертные номера, которые тоже были исполнены на высоком уровне. В этом успехе огромная была заслуга Булата Губайдулловича Имашева как директора и художественного руководителя театра. Он просто уникален - был выдающимся актёром, режиссёром-новатором и очень умелым организатором театрального процесса.
В июне 1944 года Имашев узнал, что в правительстве республики обсуждается вопрос о слиянии оперного театра с опереттой, а Башкирского академического театра драмы с Русской труппой. Обеспокоенный возможностью принятия ошибочного решения, он направляет письма и докладные записки в директивные органы республики, в которых очень убедительно и страстно обосновывает свою позицию.
- Считаю, что те, кто подхватил идею сохранить театр оперетты, который восемь лет работал в Стерлитамаке, путём соединения его с оперным, разместив в помещениях, который занимает Академический, а последний при этом подселить к Русской драме, эти люди проявляют непростительную близорукость. Ради сохранения в Уфе театра оперетты с очень низким художественным уровнем, - пишет Булат Губайдуллович, - приносится в жертву Академический театр, который является родоначальником высокой театральной, музыкальной и отечественной изобразительной культуры башкирского народа, а также приносится в жертву театр Русской драмы, у которого есть неоспоримые творческие достижения и который необходим городу. В помещении Русской драмы ещё один театр (Башкирский академический) не поместится, ибо там нет мест для репетиций, для технических цехов. Изгнание Академического театра в это помещение приведёт к потери творческого лица обоих театров. История показала, что развитие Башкирской оперы может идти вперёд только в тесном каждодневном сотрудничестве с Академическим театром, ибо содержание искусства башкирского народа, которое развивалось в течение веков, хорошо освоено и разработано Академическим театром. И мы плодотворно осуществляем такое сотрудничество, находясь в одном здании с Башкирской драмой.
- Нет сомнения, что лёгкий жанр подчас бессознательно заманивает нас, администраторов и хозяйственников, своей доходностью, - пишет в заключение Имашев, - Но, как художественные руководители театров, мы понимаем, что при этом отойдём от основной работы, от кропотливой, сопряжённой с большими трудностями работы для достижения новых творческих успехов в области оперы, особенно национальной.
Даже уже имеющиеся достижения при этом растеряются, ибо оперетта, которая стоит на низком художественном уровне, не поднимется до оперы, а будет тянуть её вниз.
Спрашивается, ради чего мы должны отказываться от достигнутого в результате напряжённых творческих поисков? (информация из архивных материалов Латыповой Рамили Гаязовны, заведующей музея Башкорского государственного театра оперы и балета).
Письма и докладные Булата Губайдулловича достигли своей цели, чиновники вынуждены были отказаться от своих соединительно-разъединительных действий в отношении театров, но некоторым из них его письма и докладные, помешавшие им осуществить их намерения, очень не понравились. Вскоре его освобождают от должностей директора и главного режиссёра Объединённых башкирских театров драмы и оперы и балета.
Как воспринял Булат Губайдуллович это событие? Вот что рассказывает об этом он сам в своём дневнике: «Я являюсь одним из создателей профессионального драматического театра, подготовил немало кадров.
Я в театре родился, вырос и здесь же хочу умереть. Если меня освободили от директорства - это счастье для искусства и для меня. Начинает сбываться моя творческая мечта актёра, режиссёра и педагога. Директорство... душило и тормозило мою творческую работу. Я люблю свой театр и за него всё отдам. 16 лет работал как художественный руководитель, педагог и актёр театра.
Этот театр драмы должен являться институтом и «отцом» для всех наших районных и городских театров». Такое признание свидетельствует о том, что Булат Губайдуллович совершенно не огорчён освобождением его от руководящей должности, нет, он даже рад тому, что теперь может целиком посвятить себя творчеству. Нигде он не пишет и не заявляет о том, что хотел бы поехать в сельскую глубинку, чтобы создать там такой очаг культуры, как театр. Но когда руководящие товарищи предлагают ему сделать это в Учалинском районе, ожидая, что он посчитает такое предложение оскорбительным для театрального деятеля его масштаба и гордо откажется, что было бы для них козырем против него (не хочет поднимать культуру села), Имашев неожиданно для них соглашается и с энтузиазмом берётся за это дело. Ему хватило двух с небольшим месяцев, чтобы реконструировать старый клуб под здание театра с соответствующей сценой, гримёрной, костюмерной и другими подсобными помещениями, осветительной аппаратурой, организовать смотры участников художественной самодеятельности для отбора кандидатов в артисты, провести с ними репетиции премьерного спектакля и открыть в райцентре первый театральный сезон.
Как видим, история с созданием Учалинского колхозно-совхозного театра начиналась совсем не так, как она представлена в некрологе. где говорится, что Имашев направился в сельскую глубинку по своей инициативе. Создаётся впечатление, что в такой подаче её были заинтересованы те, кто редактировал текст некролога в обкоме партии, куда его в обязательном порядке носили на утверждение. Эти же люди постарались снизить оценку значимости Имашева для молодого башкирского искусства, назвав его всего лишь видным деятелем, тогда как он был деятелем выдающимся - именно так считают те, кто работал рядом с ним, и так же высоко оценивают его деятельность и современные искусствоведы, например, авторитетнейший из них Суюндук Саитов:
«Ни один его сверстник из блистательной плеяды башкирских артистов, сложившейся в конце 1920-1930-х годов, не может сравниться с ним по силе таланта или глубине созданного произведения, - говорит Суюндук Сахеевич. - Никто из них не может сравниться с Имашевым по интенсивности духовной жизни, вулканической энергии творчества, воплотившейся в необыкновенной жажде знаний, стремительно нараставшем объёме творческой деятельности. Он соединял в себе достоинства, которые редко встречаются в одном человеке: могучий взрывной темперамент, романтическую веру в добро, мечтательное поклонение возвышенным театральным героям и строгий интеллект. Он, показывая человека в масштабных жизненных связях, пользовался богатейшей палитрой. Его лучшие роли можно было определить как синтез высоких идей и тончайших сценических приёмов.
Премьеры многих знаковых спектаклей, поставленных Имашевым, состоялись весной. Так получилось и с двумя последними его «весенними» постановками - оперой «Акбузат», увидевшей сцену в марте 1943 года, и балетом «Журавлиная песнь», начавшим свою славную и долгую жизнь в театре, а затем и на киноэкране в марте 1944-го. А майские победные торжества 1945 года омрачились для семьи Имашева похоронным известием о его младшем брате Фатихе. Боевой офицер, прошедший с боями всю войну, командир роты Фатих Губайдуллович Имашев погиб смертью храбрых 4 мая, когда над рейхстагом в Берлине уже четыре дня развевалось Красное Знамя Победы, и оставалось всего четыре дня до подписания акта о полной капитуляции фашистской Германии. Двое его детей в Азнаево остались без кормильца.
Предчувствовал ли Булат Губайдуллович своё скорое расставание с жизнью?
Судя по его дневнику, да, предчувствовал.
Как Пушкин, который за год до смерти написал своё знаменитое итоговое стихотворение «Памятник» («Я памятник себе воздвиг нерукотворный...»), так и Имашев, будучи человеком ещё очень молодым, кстати, одного с Александром Сергеевичем возраста, делает запись в дневнике, которую нельзя воспринять иначе, как самое настоящее завещание. «Время всё расставит по своим местам, - пишет он, - Я отдал театру душу, дарованный мне талант и всю жизнь.
Я сыграл более пятидесяти ролей. Кто-то меня даже назвал «Качаловым башкирского театра». Мне удалось поставить около двадцати драматических и восемь оперных спектаклей. В равной степени я обращался к мировым классическим традициям и к национальному творческому наследию. Я шёл по пути сотворения красоты, любви и добра.
Обращаюсь к вам, дорогие потомки, пусть продолжится этот путь».
Он был убит в вагоне товарного поезда, поднявшись в него в Златоусте. Пассажирских поездов не было, а надо было добраться до Уфы по срочному вызову. Убийц не нашли.
Заслуженная артистка РСФСР и БАССР Тамара Худайбердина вспоминает, как привезли его в театр. «Мы даже не узнали его, такого родного для нас человека, - пишет она. - Нас попросили гримировать его».
Тамара Шагитовна, как и Насретдинова, тоже из первого «башкирского» выпуска Ленинградского хореографического. Она очень интересно рассказывает о первых своих впечатлениях о встрече с ним и его актёрским искусством. «Булат-агай, мы его так называли, поскольку не знали его отчества, но это как-то сродняло нас, мы были с ним как родственники, - пишет она. - Мы смотрели на драматического артиста, раскрыв рты. Помню, как Булат-агай и Зайтунаапай (Бикбулатова) играли в спектакле, где рассказывалось о становлении советской власти, приезжает в деревню комсомолкатрактористка. И ещё я хорошо помню, как он ставил оперу «Акбузат». Имашев-агай нас привлекал своим внутренним огнём. В «Акбузате» мы танцевали подводных существ.
Он вложил в эту оперу много усилий, использовал ряд эффектных новых приёмов и находок. Потерять любимого артиста было для нас очень тяжело».
Пятнадцатилетняя девочка Люба, узнав в январе 1943 года, что администрация объединённых башкирских театров набирает учеников для подготовки гримёров на замену гримёров-мужчин, ушедших на фронт, пошла с заявлением к директору Имашеву.
Он её принял.
- Сейчас мне понятно, каким дальновидным руководителем был Тимер-Булат Губайдуллович, - десятилетия спустя рассказывает свою историю Любовь Фоминична Гилязева. - В такое тяжёлое время найти средства, чтобы готовить гримёров на базе своих театров, взять дополнительные заботы и ответственность на себя не каждому руководителю дано. Тимер-Булат Губайдуллович не забывал о нас, приходя на грим к нашему педагогу, - он ведь ещё был занят и в спектаклях - как в драматических, так и в оперных, постоянно интересовался нашей успеваемостью. Ко всем без исключения относился искренне, уважительно. Никакого снобизма, всегда вместе с коллективом.
Помню эпизод: коллектив театра выехал на пристань, для разгрузки баржи с дровами. Тимер-Булат наравне со всеми работал с носилками. Весёлый, улыбающийся - это был светлый, добрый человек. О нём хочется говорить только в превосходной степени!
Завершила Любовь Фоминична свои воспоминания такими словами:
- В мои пятнадцать лет, когда я пришла в театр, встреча с такими людьми, каким был Тимер-Булат Губайдуллович Имашев, решила мою судьбу. Так я и не рассталась с работой, которая стала моим призванием.
Светлая память человеку, который был бесконечно предан театру.
9 февраля 2018 года на родине ТимерБулата Имашева в селе Азнаево Бижбулякского района прошел вечер памяти, посвященный 110-летию со дня его рождения. Праздничное мероприятие прошло в Азнаевской школе, а в Доме музее для школьников была проведена экскурсия.
Александр Зиновьев.